Был такой советский фильм, где наш разведчик, отважно действуя в тылу фашистов, успешно водит за нос немецкого генерала, а потом, уже после Великой Победы, встречает своего противника в России под видом иностранного туриста и не менее успешно разоблачает вражеского шпиона. Мы, конечно, не разведчики и уж точно не шпионы, но вопрос, как называть при встрече малознакомого человека, порой встает и перед нами.
Существует мнение, что этот вопрос приобрел особую остроту после распада Советского Союза, когда ушло в прошлое затертое за 70 лет и прочно ассоциировавшееся с коммунистическим строем обращение «товарищ». Однако это не совсем так.
Поиски наиболее корректного обращения были свойственны и нашим далеким предкам. В период повального увлечения в высшем обществе французским языком и французской культурой обычны были обращения «месье» к мужчине и соответственно «мадам» и «мадемуазель» к женщине и девушке. Многое изменилось после войны 1812 года. Герой бессмертной комедии «Горе от ума», действие которой, по подсчетам литературоведов, происходит в 1822 году, призывает современников воскреснуть «от чужевластья мод» и насмехается над теми, кто не понимает, «как европейское поставить в параллель с национальным».
«Ну как перевести мадам и мадмуазель?
Ужли сударыня!!» – забормотал мне кто-то…
«Сударыня! Ха! ха! ха! ха! прекрасно!
Сударыня! Ха! ха! ха! ха! ужасно!!»
Довольно скоро параллели заняли подобающее им место, и уже в «Евгении Онегине» А.С. Пушкина слова «мадам» и «месье» употребляются только по отношению к выходцам из Франции – воспитателям Онегина и месье Трике. Правда, друг к другу герои обращаются чаще всего просто по фамилии: «Ну что ж, Онегин? ты зеваешь». – «Привычка, Ленский…» или по титулу: «Князь на Онегина глядит…», «Княгиня перед ним одна…» и т.д.
Чуть позже вошло в обиход официальное обращение «милостивый государь», со временем преобразованное в так возмущавшее современников Грибоедова «сударь/сударыня», которое к середине XIX века в просторечье сократилось до коротенькой частицы «-с», употреблявшейся к месту и не к месту. Над этой приставкой посмеивались в образованном обществе, она считалась обычаем низших сословий. Именно так разговаривает слегка юродствующий, заведомо принижающий себя Порфирий Петрович в «Преступлении и наказании» Ф.М. Достоевского: «Вот видите-с. Ну так как же-с?.. Как кто убил?.. Вы и убили-с... Нет, это вы-с, Родион Романыч, вы-с, и некому больше-с».
Были свои сокращения и в военной среде. Так, нижние чины обязаны были обращаться к начальникам «Ваше высокоблагородие» или «Ваше благородие» (в зависимости от чина). Однако в условиях боевых или приближенных к ним порой не до этикета, вот и старались солдатушки выговорить обращение к офицеру как можно быстрее. Так появились просторечные «вашскородь» и «вашбродь», на которые, надо сказать, офицеры редко обижались, понимая необходимость быстрее дойти до сути в экстремальной обстановке.
В военной среде вообще все непросто. Например, восторженно встреченное постперестроечным обществом обращение господин однозначно не прижилось у современных защитников Отечества. Они по-прежнему друг для друга товарищи. Ну что ж, людям, не раз смотревшим в глаза смертельной опасности, виднее, кто им господин, а кто – товарищ.
Потихоньку возвращается такое обращение и в штатскую среду. Один популярный телеведущий шутливо, но нарочито употребляет его чуть ли не через фразу. И если поначалу это могло показаться оговоркой из прошлого, то теперь выглядит «продвигаемым брендом». Не будем судить его строго. Слово само по себе совсем не плохое, а разделение на господ и товарищей в преддверии 100-летия окончания Гражданской войны (1918–1920), пора уже оставить в путях гражданского примирения.
Как обращаться друг к другу, решать только нам. Поиски в обществе идут, и они заметны. Ну нельзя же, в самом деле, и дальше обращаться к особам женского пола набившим оскомину словом девушка, невзирая на годы и социальный статус. Может быть, даме элегантного возраста порой и приятно услышать такое, но воспринимать это можно в лучшем случае как шутку.
Есть варианты так называемых родственных обращений: отец, друг, мамаша, бабуля… Но недостаток в том, что они требуют после себя единственного лица местоимений и глаголов: «Скажи, друг…»; «Садись, мамаша…» Такой вариант допустим в просторечье, но вряд ли подходит для вежливой беседы. К тому же одно из таких обращений – брат – слегка скомпрометировано героем одноименного фильма в почти сакраментальной фразе: «Не брат ты мне, гнида…» – ну, дальше многие помнят…
Так как же нам говорить друг с другом, если не всех пока мы считаем братьями, если не все мы доросли до господ, не говоря уж о нашем благородии?..
Ну, прежде всего, кто нам мешает продолжить собственное возрастание? «В принципе, ничего нет невозможного для человека с интеллектом», как говорила героиня известного фильма. Если же, по словам сатирика, «не идет у нас благородство… пока», нет ничего предосудительного в обращении «товарищ». Правда, могут возникнуть сложности с женским вариантом. Тогда можно обратить внимание на красивое русское слово «сударыня», которое уже робко входит в обиход, но пока вызывает у дам смущение и опасение: не насмешка ли?
Филологи считают, что русский язык со временем сам выработает форму вежливого обращения. Значит, как говорил В. Высоцкий: «Чего возиться, если жизнь рассудит?!» Однако опыт показывает, что жизнь ничего не рассудит без нашего участия. Видимо, надо испытать «на вкус» разные обращения друг к другу и посмотреть, какое приживется.
Попробуем?
